Владимир Буров - Альфа Центавра [СИ]
— Вкусно, как торт Тирамису.
— Она сама сказала, — поддержала Леньку Ника, — есть:
— В каждом придорожном бунгало.
— Я люблю мясо, — вмешался Эспи, — и знаете, чтобы это был такой горный орел, прошу прощенья, не орел в данном случае, а горный придорожный бунгало, где всегда жарят только адын стейк, такой вкусный с:
— Немножко крови.
— Да, — подошел к нему поближе Амер-Нази, — много, действительно, не надо, а немножко:
— Всё равно придется.
— Да, чтобы получалось не специально, не с перенапряга, а автоматом. Подошла Кали и сказала:
— Через час наступаем, — и кивнула назад, как будто там было медом намазано: — Он так сказал.
— Наверное, он еще не совсем проснулся, — сказал Распи. И все замерли, вытаращив на него глаза.
— Кто такие? — спросила Кали, и добавила: — Почему не расстреляли?
— Дак мы не знали, что надо, — тявкнул Лева Задов из-за спины Амера. — Но если надо, я сам поведу их к карнизу.
— К какому еще карнизу, что ты плетешь, сукин сын?! — пролаяла Коллонтай. — Ты тех расстрелял? — добавила она.
— Каких Тех? — не понял Амер-Нази.
— Пусть ответит этот контрразведчик. Лева побоялся соврать, как следует, но чуть-чуть все равно приврал:
— Некоторых да, многих — еще нет.
— Почему не наоборот?
— Забыл, прости. Пока обед, ужин, плюнул на них и все.
— Разоткровенничался, идиот, — сказала Кали, но смягчилась и попросила Распи рассказать, откуда он знает, что Дыбенко еще не полностью ожил, а так только:
— Мутит воду во пруду, — в том смысле, что только выполняет приказы Кали. Она, правда, объяснила это просто:
— У нас контактум.
К счастью трубачи уже протрубили тревогу. И заскрипели повозки маркитанток. Они уже не шли за офицерами, а шли вперед, готовить именно — было принято решение — один вот этот уже запатентованный Стейк Коллонтай. Она не могла понять, что лучше:
— Разозлиться, или просто:
— Вот так прославиться, если нигде не везет систематически.
— Ладно. Хорошо. Поведете по эскадрону. Сначала пройдете вперед и затаитесь, а когда мы начнем отступать — ударите им в тыл.
— Всё это прекрасно, всё это хорошо, — сказал Эспи, но разве есть информация, что Полосатые выйдут из-за стен Трои?
— Да.
— Кто сказал? Эспи показал большим сильно изогнутым в обратную сторону пальцем назад, где маячил долговязый Распи.
— Кто он такой, чтобы знать больше меня? — негромко рявкнула Кали. И он произнес свой сакральный пароль:
— Их бин Распутин.
— Немец, что ли?
— Да, пожалуй что и немец.
— Да каки из немцев предсказатели, — толи сказал, толи хотел сказать Амер-Нази, но его самого без дальнейших предисловий послали командовать третьим эскадроном:
— По центру.
— Я не готов, — вякнул он.
— Почему?
— Боюсь, не успею вспомнить, умею ли я кататься на лошади.
— Кататься будешь на мне. Если вернешься с победой, — ответила Коллонтай.
— Можно последний аргумент?
— А именно?
— Я как бывший командующий фронтом имею право на дивизию.
— Естественно, за вашим личным эскадроном пойдет ваша дивизия. Это относится ко всем присутствующим, — она окинула взором Медузы Горгоны Эспи — справа по отношению к Царицыну, и Распи — слева.
— Разрешите сказать и мне, благородная Инопланетянка. Лучше я останусь здесь, а?
— Кем?
— Начальником штаба.
— Начальником штаба, — повторила она. — А! вспомнила, вы предсказатель. Это хорошо, но у нас есть уже. — Она не договорила, т. к. ее перебил Эспи:
— Адын.
— Нет, это само собой, этот мой личный — как это по-русски?
— Тет-а-Тет.
— Верна.
— Простите, мэм, но это всё хренопасия, предлагаю проверить.
— Поздно, милок, проверять — теперь тока: доверять будем.
— Тем не менее, хочу быть Начальником Штаба.
— Хорошо, но кто-то достойный должен вас заменить на правом фланге.
— Я пойду правым, — сказала Камергерша.
— Вы, — почти не удивилась Кали, — что ж, корова с возу — бабе легче.
— Мы пойдем за ней, — сказала Ника Ович, и обняла Леньку Пантелеева, — на броневике.
— Тогда мы возглавим танковую бригаду, — сказала Сонька.
— Никаких Сонек! — рявкнула Кали. — Ты перебежишь к Полосатым.
— На себя посмотри.
— Ах вот как! Лева! взять ее под стражу.
— Зачем?
— Это шпионка. Танк отдали Махно и Аги.
— Ну-у, — сказал Лева Задов, — с танками мы победим точно.
— Да, — сказала Кали, — тем более танковая бригада пойдет сзади в качестве Заградотряда.
— Значит, я тоже с ними, что ли, пойду? — спросил растерянно Лева, ибо раньше он тоже был в Заградотряде вместе с командовавшей им Аги.
— Да, — сказала Аги, — на броне моего танка.
— И да? — спросил Амер-Нази, — если Распи-Распутин у нас уже Начальник Штаба, то я что буду делать?
— Фронтом Командовать, разве мы это еще не обсудили?
— Здесь так много начальников — Ты, Распи, Дыбенка, да и Махно тоже лезет в Атаманы, Камергерша — мне-то где стоять?
— Вот это я, кажется, действительно еще не сказала. Будешь, как человек, которому известна вся диспозиция нашего наступления, давать маяки — как это и положено Командующему Фронтом.
— Я не понимаю, зачем тогда нужен этот Предсказатель Распи?
— Так он будет действовать сзади, а ты впереди.
— Нет, честно, я так и не понял: где впереди?
— На Стене Трои.
— На Стене Трои, — повторил Амер-Нази, и добавил: — Как ХГектор, что ли? — начал даже заикаться этот чистокровный американец. — Но он похгиб.
— У вас появился акцент, — заметила Кали.
— Да, волнуюсь.
— Я подумала, что собрались сдаваться в плен. Но запомните, это и будет вашим Падением Эмиратов.
— Хорошо, хорошо, я похгибну, но почему-то однозначно вижу себя в Светлом Будущем. — Он помолчал, потом добавил: — Не понимаю, как можно незаметно залезть на Стену Царицына с этой стороны.
— У нас есть длинные лестницы, — сказал Лева Задов.
— В общем так, вы:
— Э Нью Дон Кихот и Санча Панса, поэтому попретесь туды-твою вместе.
— Я уже назначен в Заградотряд, не мохгу, — тоже с акцентом заговорил Лева.
— Я подпишу новый.
— Вы ведете себя непоследовательно, как Цезарь при переходе Рубикона: то пойду, то не пойду.
— Это был не Цезарь.
Глава 49
— Знаю, знаю, Александр Македонскав, но тем более. Я понимаю, — продолжал Амер, — вы хотите запутать врагов, но запутаете не только меня, но и себя тоже.
— Мне знать наперед ничего не надо, так как имею узе своего личного Пред-сказателя-я!
— А вы помните, что предсказал предсказатель Одиссею, когда он намылился на Трою? Иди! Так сказать:
— На Вы! — А вышло? Все-е-е похгибли, кроме него. Так остались раз-два и обчелся, а остальных съели львы на необитаемом острове.
Учтите:
— З нами будет тоже самое. — Всех сожрут, как божьих одуванчиков.
Далее, наступление, сражение отдельных групп, а сзади эту армию бьет в тыл Жена Париса с Пархоменко, Буди и Варой.
Если кто не забыл — напомню:
— Предсказатель был снят с правого фланга, а там был не Распи, а Эспи, и, так сказать:
— По ошибке! Эспи занял место ему если не по уму, то предсказанию уж точно положено, как не только он — но и Другие — даже не думали, а утверждают:
— Мечтали не с детства, конечно, но:
— Узе в тюрьме. Амер-Нази привязал к себе Леву, чтобы — нет: не неубежал, а наоборот, чтобы по старой привычке не ломонулся вперед, в Царицын, и:
— Опять обменялся с Беней — Мишкой Япончиком местами, — ибо сказано по определению:
— Лучше быть легалом, чем резидентом, которых, в конце концов, ловят, как мышей, и сажают на электрический стул, и только очень немногим достается в наследство парк Юрского Периода, называемый в простонародии:
— Пайк Кой-Кого. Тем не менее, Мишка по запарке пропустил Леву со товарищи на стену, как будто это было так и надо. Хотя дело было вполне логичным:
— Беня Крик — он же Мишка Япончик — как раз был расстроен предложением:
— Бросить охранять Стену Царицына, так как теперь это будут делать профессионалы, а:
— Охранять взятых в плен во время контратаки Бело-гвардейцев. Таким образом, Лева понял, что узнал тайну, которую в принципе можно превратить в:
— Тайну Клада, — приснившегося когда-то Бальзаку, по утру, правда, понявшему, что:
— Проспал время его отправки на Необитаемый Остров.
— Я не просплю?
— Вот ду ю сей? — спросил Амер-Нази, разумея, что:
— Иностранцев здесь и любят и уважают больше, чем обычный сэконд-хэнд. И Беня как раз размышлявший о возможности пересечения параллельных прямых — если бы был Лобачевским — а в данном случае просто:
